Как достигается самопознание.

   Из сказанного в предыдущих частях становится настолько ясно превосходство самопознания и то, насколько оно полезно для счастья человека, что, кажется, нет

нужды добавлять к этому что-либо еще для поощрения к большему изучению столь важного предмета и к практическому в нем упражнению. Если мы в настоящей жизни

хотим быть спокойными, довольными и приносить пользу обществу, а в будущей жизни - вечно блаженными, то, конечно, должны почитать познание себя выше всего остального,

лучшее украшение нашего характера, благодетельное во всяком состоянии жизни, способное щедро вознаградить наши труды. Но если бы понадобились еще какие-нибудь стимулы для самопознания, то я бы представил более подробно все ужасные последствия незнания себя, показал бы, что именно оно служит источником всех безумств и отсутствия гармонии в характерах людей, и какие это влечет за собой последствия и бедствия. Нам стоило бы упомянуть и о качествах противоположных тем, о которых было сказано, как о непосредственных следствиях самопознания. И действительно:

что делает нас непостоянными и легкомысленными в поступках, если не недостаток знания самих себя? Что подвергает увлечению страстей в различных жизненных ситуациях? Почему мы так опрометчивы и неосмотрительны в нашем поведении, так тщеславны и самонадеянны, так требовательны и злобны, так вспыльчивы и самоуверенны? Отчего мы так редко стремимся приносить пользу другим, так редко

бываем довольны собой, так заблуждаемся в истинных религиозных понятиях, так ленивы и нерасположены к благочестивым упражнениям и, наконец, так неподготовлены к смерти, испытывая страх перед ней?

   Я спрашиваю: отчего все это происходит, если не от незнания самих себя - этого первого и главного источника многочисленных бед? И действительно, весьма немногие из них можно приписать чему-то другому. Короче говоря, незнание себя уподобляет человека скоту, и «человек в чести сый не уразумел (самого себя), сравнялся со скотами несмысленными и уподобился им» (Псал. X VII. 21).

   «Войди же в себя, о рассеянная и небрежная душа моя! Не теряйся в дикой пустыне, или в шуме непристойных и пустых развлечений. Дело твое ближе к тебе: страна для твоего путешествия и наблюдений в тебе самой, откуда ты должна перейти и в высший мир; но теряясь в здешнем вне себя, ты неожиданно можешь очутиться в низшем. Пусть же глаза безумцев разбегаются по краям земли; оставь людям жить вне самих себя, но ты останься дома и думай о своем собственном деле: наблюдай себя и за своими поступками наблюдай свою природу, и ты найдешь много занятий для самых деятельных твоих мыслей.

   Ты хочешь восхищаться чудесами природы - посмотри же внимательно и на чудеса своей собственной натуры. Ты сама - компендий - свод всего, что ты изучаешь; он близок к тебе, он в тебе самой. Существо твое есть эпитоме - сокращение мира. Нужда или обязанность, натура или благодать, разум или вера, внутренние ли искушения, внешние ли впечатления, или вечные вопросы будут определять круг твоих упражнений и знаний, - собери домой рассеянные твои мысли и займи их собой и Богом" (Бакстер о вреде незнания себя).

   Итак, решимся же с этого времени сделать главным занятием нашей жизни изучение самих себя, так, чтобы с Божьей помощью, мы могли бы дойти до такой степени самопознания, чтобы быть уверенными в Его благодеяниях, о которых мы говорили выше. С этой целью в следующих главах мы предложим некоторое руководство к действию.

Для самопознания необходимо испытание себя

   I. Первое необходимое условие для самопознания есть наблюдение за самим собой. Надо чаще смотреть в свое сердце, если мы хотим его познать. Оно весьма обманчиво, и даже более, чем иной полагает, пока он сам не проникнет, не испытает его и не будет наблюдать за ним. Мы можем испытывать людское коварство и обманы, но наше сердце гораздо сильнее обманывает нас, и мы никого не должны опасаться сильнее, чем самих себя. Прежде нам следует не доверять себе, потом испытать себя, затем наблюдать за собой, если хотим узнать себя, - возможно ли вообще самопознание без знакомства с самим собой?

   Если человек занялся этим, то «не нужно бы ему жить до тридцати лет, чтобы усомниться: не глуп ли он, и до сорока, пока он не удостоверится в этом» (Ночные размышления Юнга. Ч. I).

   Люди никогда бы не были так дурны, если бы позаботились о том, чтобы заняться самопознанием. Стоило бы каждому поразмыслить: кем я был, кто я теперь и кем я буду. Это первый и необходимый шаг к самопознанию, а потому мы и позволим себе рассмотреть его несколько подробнее.

   1. Это занятие требует особого старания и внимания, иначе сердце обманет нас прежде, чем мы испытаем себя. «Когда мы начнем размышлять об этом, то разные мелочи готовы помешать нам и отвлечь нас от того, чтобы собраться с мыслями как должно. Мы сами бежим от себя и рады, что отвлекаемся от строгого испытания своего состояния, которое, я уверен, если бы мы прилежно им занялись, представило бы нам много такого, от чего нам стало бы стыдно и грустно, и так оскорбило бы наш взгляд на самих себя, что, конечно, нам сделалось бы тяжело заняться этим необходимым делом» (Стенгопа Фома Кемпийский).

   Итак, не будем обольщать себя: дело это очень нелегкое, и потребуется много труда и усилий, чтобы остановить внимание на одном предмете, и особенно оставаться при этом беспристрастными. Вот почему многие отвращаются от такого испытания и больше не хотят заниматься этим самонаблюдением.

   Читатель! Попробуй на собственном опыте, войди в себя и проверь, сумеешь ли ты возжечь в себе хоть искру света и предложи себе следующие необходимые вопросы:

Кто я?

Для чего я создан?

Почему до сих пор Создатель хранит меня?

Вспоминал ли я или вовсе забыл об этой цели?

Стремился ли к ней или избегал ее?

Что я сумел сделать за всю жизнь?

Какая польза людям и мне самому, что я столько лет прожил на свете?

К чему направляю я все мои действия и уверен ли я, что они выдержат испытание в будущем?

В таком ли я пребываю состоянии, в каком желал бы умереть?

Не удаляешь ли ты от себя мысли об этой важной минуте, не смотришь ли на нее легкомысленно?

Можешь ли ты укрепиться так, чтобы мужественно противиться страху смерти?

Уверен ли ты, что опоры, на которые ты теперь полагаешься, не изменят тебе?

На что ты надеешься в вечности?

Имеешь ли ты истинно святой, богоподобный нрав, который один только и может подготовить тебя к наслаждению Богом?

О каком мире ты больше заботишься?

Какие предметы сильнее всего оказывают на тебя впечатление?

   Вспомни свое достоинство, душа моя! Сцена скоро переменится. Для чего забывать тебе, что ты бессмертна?

   2.Такое самоиспытание надо стараться повторять как можно чаще. Люди, у которых множество важных дел, как правило, стараются приводить их в порядок, не запускать их, чтобы не забыть. Привычка к этой непростой обязанности облегчает ее и доставляет удовольствие.

   Утром, после пробуждения, неплохо было бы напомнить себе, что мы едва ли сможем сохранить в течение дня такое же спокойствие и расположение духа, что и в утренние часы, ибо нас могут поджидать какие-нибудь неприятности. Тогда станьте сами себе сторожами.

   Даже если ничего плохого и не произойдет, маловероятно мы сможем сохранить то же состояние духа, что и утром. Наши мысли будут так же быстро меняться, как и волноваться наша кровь, а расположение духа по большей части будет находиться под влиянием животных сил, душа же будет либо яснее, либо мрачнее, в зависимости от нрава; наклонности наши будут чище или беспорядочнее, какая бы ни была тому непосредственная причина или повод. Вот почему мы должны научиться избегать всех ситуаций, способных пробуждать в нас волнение, которые при удобном случае и сильном искушении омрачают наш ум и решимость и вводят в такие греховные соблазны, которые уязвляют совесть, очерняют душу, и при хладнокровном сознании заставляют горько в них раскаиваться. Благочестивые мысли и намерения с утренней молитвой, как стражи нашей души, могут укреплять ее против всех дневных искушений.

   Такого самонаблюдения не надо прекращать и при вечерних молитвах, когда мы должны дать себе отчет в поступках прошедшего дня - в каком мы были душевном состоянии и расположении, и в каких случаях. Этот совет достоин христианина, хотя и написан язычником, чтобы мы прежде чем уснем, пересмотрели все, случившееся с нами в течение дня, и если сделали что-нибудь доброе, были бы тем довольны, а, если чего-то не исполнили, то постарались бы исправить это так, чтобы ошибки одного дня могли служить указанием на исправление их в следующий день. Это советовали многие знаменитые языческие авторы, такие как Плутарх, Эпиктет, Марк Аврелий и в особенности Пифагор в своих изречениях, переданных под его именем и известных как "Золотые стихи". В них он советует ученикам припоминать все, что случилось в течение дня, каждый вечер и задавать себе следующие вопросы: в чем я преступил в нынешний день? Что я сделал? Какую обязанность не исполнил?

   Сенека советует то же: «Сектий поступал так: при окончании дня, прежде чем идти на покой, он обращался к душе своей таким образом: “Какой из твоих недостатков ты нынче исправила? Какому пороку противостала? В каком отношении ты сделалась лучше?” Страсть прекращается или охладевает, когда ежедневно призывают ее к ответу». Что может быть полезнее этого постоянного навыка проверять каждый прошедший день?

«Я сам так же поступаю (говорит Сенека), и вечером, когда все вокруг меня успокоится и смолкнет, проверяю мой день, прохожу в мыслях мои слова и поступки, ничего от себя не скрывая, и не извиняя моих ошибок из страха. И на что страх, когда я сам могу сказать себе: на сей раз я прощаю тебя, но смотри, не делай этого впредь. В таком-то споре я слишком горячился; на будущее не спорь с невеждами, ты их не убедишь, потому что они не хотят видеть своего невежества... Такого-то я слишком свободно обличал, и этим не исправил, а только раздражил его; а потому не забудь быть снисходительнее в твоих упреках и думай не только о том, чтобы высказать правду, но в состоянии ли ее выслушать тот, кому ты это говоришь» (Seneca de ira. lib 3 cap. 36). Вот слова высокого нравоучения!

   Приведем пример и из другого, более благочестивого и мудрого христианского автора.

«Нынче, восставши поутру, вместо того, чтобы обратиться с молитвой к Богу (что я всегда признаю за лучшее после немногих внутренних размышлений), я предался

ничтожным мыслям, которые сильно возмутили мое сердце и весь состав мой. Как часто я терпел в таких случаях от моей неосторожности».

«Буду ли же я благоразумнее? Весь нынешний день я провел в таких мелочных занятиях, что стыдно самого себя: я лежал в постели, когда мне должно было стоять

на коленях; утренняя молитва была холодна, я весь день был крайне неосторожен в моих делах и разговорах, особенно с... Я занимался самыми глупыми мыслями и

низкими, и греховными, и т.п. Я увлекался обыкновенными разговорами, злословя о других и упрекая ближних. Я уже не раз впадал в этот грех, и вот опять подвергся ему. Как обманчиво мое сердце!.. Я несколько часов потерял нынче в праздности и пустяках!.. Нынче я имел доказательство в такой моей слабости, какой и не подозревал в себе, и сознаюсь, что за это я заслуживаю унижения... Поступок такого-то, от которого я не мог ожидать ничего, кроме нескромности и глупости, сильно раздражил меня, тогда как меня неоднократно предостерегали от него. О, какое я бедное, слабое и жалкое создание!»

   «Нынче я особенно удерживался от моих обыкновенных падений! Нынче, при известном важном случае, я испытал над собой особенную милость Божью! Как мне не благодарить за нее!» (Bonnet, christ. orat).

   Приступая к такому суду над самим собой, необходимо, чтобы дух наш был, по возможности, спокоен и ничем не озабочен; для этого надлежит выбрать такое время,

когда наши страсти нас не одолевают, и мы свободны от дел и житейских забот. Трудно судье хорошо решить дело, если он пьян или увлечен посторонними предметами,

тогда как дело требует его полного внимания. Вспомни, что ты судишь самого себя и тебе надо думать только о том, чтобы, поняв ясно все то, что говорит твоя совесть, произвести справедливый суд, который теперь для тебя всего важнее, и потому должен производиться с возможной осторожностью, осмотрительностью и вниманием.

   3. «В особенности при этом тяжелом деле, остерегись от самохвальства, которое, если ты не остережешься, тотчас введет в самообольщение, следствия которого

могут быть для тебя гибельны». Старайся увидеть себя таким, какой ты есть, видеть вещи в их настоящем свете, а не такими, какими бы тебе хотелось. Заметь при этом, что мы хотим принимать за справедливое то, что мы желаем видеть таким, и наоборот, не признавать за истинное то, что нам не нравится. Этому влиянию, конечно, подвергнешься и ты при самоиспытании. Не бойся быть слишком строгим к себе, скорее опасайся быть снисходительным в суждении твоем. Конечно, судья не должен склоняться ни на одну из сторон и не смотреть на лица подсудимых. Но здесь ты сам и подсудимый, и судья, а потому скорее можешь опасаться пристрастного решения. Не забудь, что твой долг - судить о том, что открыто при исследовании дела, и как бы ты его здесь ни решил, оно будет пересматриваться в другом суде, где решение будет истинным.

   «Впрочем, будь одинаково справедлив и к доброму и к худому, как оно есть в тебе. Если ты смотришь только на одно хорошее в себе и не замечаешь дурного, или

наоборот, изыскиваешь в себе одни недостатки, не обращая внимания на добрые качества, то в обоих случаях это не поведет тебя к истинному самопознанию» (Бакстер, Director).

   А чтобы суметь стать таким беспристрастным, вспомни, что это делается не втайне, хотя и скрыто от мира. Бог видит тебя прежде, чем ты предстанешь на его праведный суд. Сенека говорит: «Мы должны так располагать мыслями, как будто кто-то смотрит во внутренность души нашей и видит их. Что пользы в том, что наши

помыслы скрыты от людей? Пред Богом нет ничего сокровенного» (Senec. Epist. 83).

   4. «Остерегись ложных правил в твоем суждении». Это самый распространенный путь к самообольщению. Например, многие судят о себе по тому, какими они были прежде.

Но из того, что иные не столь дурны, как раньше, еще не следует, что они стали так хороши, как должно. Ошибочно смешивать прошедшее с настоящим, или по настоящему судить о будущем, в то время как и настоящее, и прошедшее, и будущее поведение должно оцениваться не по одним и тем же правилам. «Те, которые измеряют себя сами собою и сравнивают себя с собою, неблагоразумны (2-е Коринф. 12). – Ибо мы не смеем сопоставлять себя с теми, которые сами себя выставляют. Они измеряют себя сами собою, и сравнивают себя с собою неразумно». Иные готовы судить о себе по мнению других; это самое ошибочное правило, потому что вы можете ошибиться в их мнении. Почему вы уверены, что они действительно так хорошо думают о вас, как говорят? Но, если даже и так, то не думают ли другие люди о вас плохо?

   И почему вы доверяете мнению одних больше, чем мнению других? Пусть даст на это ответ ваше самообольщение. Может быть, ни те, ни другие не знают самих себя, так как

же они могут знать вас? Возможно ли, чтобы им предоставлялось больше шансов узнать вас, чем вам узнать самих себя? Человек никогда не узнает себя, ориентируясь на мнение других о нем, которое сильно разнится и не всегда бывает обоснованным, потому что обычно люди судят по наружности или по предубеждению, а потому и думают, и говорят о нас чаще наугад. Иные судят о себе по поведению своих начальников, которые имеют больше удобств и случаев лучше знать себя, действовать и быть лучше других. «Что же? -

говорят они, - Не хвастаясь можем сказать, что мы не хуже других». Но к чему это говорится? Может быть, ни вы, ни они не имеете в своем характере тех качеств, которые

необходимы для того, чтобы быть такими, какими вы должны быть для вашего счастья. И посмотрите, как легко это доказательство может быть обращено против вас. Вы считаете, что они имеют больше возможностей быть лучше вас, и на этом настаиваете, но и вы имеете больше средств, нежели другие, чтобы быть лучше их, а между тем они лучше вас, следовательно правило ваше неосновательно. Так иные судят о себе по общепринятым понятиям о чести, честности, добродетели и выгодах, хотя эти понятия противоречат уму, совести и Св. Писанию, однако люди следуют им, потому что это дает им больше простора для деятельности. Они думают: если многочисленный низший класс народа находит, что мы правы, то нет никакой причины быть слишком строгими к себе, а что касается других, с более утонченными и нежными чувствами, то они могут ошибаться, или просто слишком многого от нас требуют.

   При таком убеждении они основываются на том, что большинство людей нисколько не

презирает их за то, за что другие люди, с более утонченными чувствами, осуждают их, как гнусных преступников. Я не стану говорить о том, как ложно и гибельно такое правило.

   Иные судят о себе и своем состоянии по впечатлению, неожиданно на них произведенному, или по сильному потрясению, в чем видят перст Божий, и, испытав «пробуждение», они, несомненно, признают эту минуту за начало своего обращения. Но было ли это на самом деле началом обращения - об этом можно судить только по тому образу жизни, который за этим последует. Другие судят о своем хорошем состоянии по некоторым добрым минутам, которые довольно редко случаются и быстро проходят, подобно утренним облакам или росе.

   «Мы должны судить о себе не почему-то необычайному или чрезвычайному, но по обыкновенному течению жизни. И дурной человек может показаться в чем-нибудь хорошим и, наоборот, добрый человек, в обыкновенных случаях может подвергнуться падению, но судить о них по этому было бы ошибочно» (Бакстер, Director). Точно так же вы можете обмануться в самом себе. Фараон, Ахав, Ирод и Феликс имели минуты хорошего расположения и мимолетные вспышки доброты, но оставили о себе самые тяжелые воспоминания.

   Вот это и есть ошибочные правила для суждений. Верить им и руководствоваться ими значило бы вводить себя в жалкое самообольщение.

   5. При самоиспытании надо не только остерегаться судить по ложным правилам, но стараться судить справедливо по истинным правилам, а поэтому прежде нужно с ними

хорошо ознакомиться. Долг судьи заключается не только в том, чтобы разъяснить все обстоятельства дела, но и знать законы, на которые следует ориентироваться.

   Для самопознания мы можем, испытывая себя, руководствоваться только правилами разума и Св. Писания. Некоторые игнорируют эти правила, находя их слишком строгими и обременительными для своего распутства, и слишком узкими для «широкого» пути, и что они противны разуму, если собственный их разум не соглашается с ними; или называют их слишком материальными, а потому противными Св. Писанию, тогда как оно для них мертвая буква. Итак, вместо того, чтобы убедиться в своих ошибках, они пренебрегают единственными средствами к исправлению самих себя.

   Одни стараются устраниться от этих правил, другие пытаются противопоставлять одни правила другим, например, разум против Св. Писания, и наоборот, в то время как они

даны нам Богом не только как совершенно совместные, но и для взаимного прояснения и украшения одного другим, чтобы предотвратить ошибочное их употребление.

   Все вместе взятые эти правила составляют самое полное и единственное руководство к суждению о самих себе, как о разумных и падших существах, и обо всем, что касается нашего спасения.

   Итак, она часть того, что Бог дал нам для руководства в том, чтобы судить себя, составляет здравый рассудок, разум, под которым понимается не чья-то разумность, входящая в противоречие с разумностью другого, и противоречащая здравому смыслу, поскольку находится не под влиянием природы вещей, а под влиянием страстей. Под здравым разумом я признаю те общие начала, которые всем легко доступны, тем, кто способен понимать их и свободен от явных предубеждений.

   Они утверждены согласием всех здравомыслящих людей и легко могут быть изучены самым естественным образом. Поэтому, если какое-то учение предположительно основывается на началах чистого разума, и ссылается на Откровение, но при этом явно отвергает эти начала или противоречит самым естественным понятиям о свойствах существа Божия, или ослабляет наши обязанности в том, чтобы быть добродетельными людьми, то можно быть уверенным, что этого нет в Откровении, иначе одна часть того, чем мы должны руководствоваться, была бы противоположна другой. Следовательно, здравый разум может охранять нас от дикого и своевольного искажения Св. Писания.

   Другая половина руководства заключается в Св. Писании; его мы должны использовать, как защиту против своевольных порывов воображения, которое часто действует

у нас вместо разума.

   Для того, кто просто, без всякого предубеждения читает и изучает Св. Писание, очень странно видеть, какие изысканные, тонкие, хитросплетенные примечания стараются

некоторые придать тем или иным текстам, как бы для истолкования истинного и коренного смысла, но, делают это лишь для того, чтобы ублажить свою секту, от которой,

как от знамени правоверия, они никогда не отступают.

   Если мы не хотим искажения наших правил, то должны думать так, как говорит Св. Писание, а не заставлять его говорить так, как думаем мы. Если бы мы хотели узнать себя, то нам следовало чаще смотреться в зеркало слова Божия; вследствие этого мы стали  бы строже наблюдать  за собой и не так-то легко забывали о том, каковы мы на самом деле. У ап. Якова (1. 23, 24) сказано: «Кто слушает слово, но не исполняет, подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале. Он посмотрел на себя, отошел, и тотчас забыл, каков он». Если же образ наш нам не нравится, то нечего сердиься на зеркало, а лучше постараться исправить себя.

   Око ума тем и отличается от телесного глаза, что последний видит все, кроме себя, но умное око обращается вовнутрь и наблюдает себя. И хотя это свойственно ему, оно лучше себя видит, когда собственный его образ будет отражаться в нем от зеркала Св. Писания. Только таким образом мы можем проникнуть в глубину наших сердец и открыть их тайные предубеждения и плотские наклонности, скрываемые от нас самолюбием.

   Итак, первое, что мы должны делать для самопознания - расспрашивать, исследовать, судить себя прилежно, терпеливо, часто и беспристрастно, но не по ложным, мирским правилам, а по правилам данным нам от Бога - разумом и Св. Писанием, не ставя их в противоречие между собой.