Свобода – вершина пути человека или первый шаг к мудрости?

Разумность Вселенной

Предназначение Человечества

Незавершенный метаморфоз человека

Посттравматический синдром человечества

«Свобода» как неформальный «бог» человечества.

Размышления о настоящей свободе.

Ложь о «свободе человека» и внушение веры в порочность человека

Мировоззренческие автопортеты

Самопознание, книга Джона Мейсона

Вопросы для тех, кто занимается практическим самопознанием

Диалоги для практического самопознания

Пифагорейские Золотые Стихи

Открытые вопросы, над которыми размышляют наши современники

Самопознание и будущее человечества. Диалог.

Человек Будущего

Добросоветский Федор

Кроссворд Бессмертия

<<< ОГЛАВЛЕНИЕ >>>

Глава
X

О необходимости и средствах познания своего темперамента.




Аудиотекст читает заслуженный артист России Олег Мартьянов.



   Другая весьма важная ветвь самопознания заключается в изучении той господствующей страсти или душевного предрасположения, которая составляет так называемый природный темперамент человека.

   Различие природных темпераментов, по-видимому, преимущественно зависит от степени того влияния, которое имеют страсти на наш дух. Например, если страсти быстро возбуждаются, то мы говорим, что у этого человека горячий темперамент или нрав; если страсти проявляются постепенно, то он имеет холодный темперамент; если человек часто проявляет гнев, злобу, гордость, то мы говорим, что он имеет жестокий, грубый или надменный темперамент. Если же для него характерны чувства любви, сострадания и благосклонности, то мы считаем, что у него кроткий, симпатичный и ласковый нрав. А когда все страсти тихи и умеренны, в них преобладают кротость и приятность, то это темперамент спокойного и доброго человека.

   Итак, преобладание какой-нибудь особенной страсти образует в человеке особый темперамент, за который его или любят и почитают, или избегают и презирают.

   Итак, что же в нас так бросается в глаза? Наши близкие видят это насквозь, знают недостаток нашего темперамента и приспосабливаются к нему в общении с нами. Благоразумные и хорошо воспитанные люди избегают касаться тех струн, от которых ничего другого кроме диссонанса ожидать не приходится. Ели же кто-то не любит нас, то намеренно будет задевать эти струны, чтобы вывести нас из себя. Наши друзья прикасаются к ним осторожно, иногда в шутку, но всегда по-доброму. Если человек так и не узнал своей главной страсти или своего темперамента, то это значит, что он вообще не знает себя, хотя для всех его черты очевидны. Впрочем, такое незнание встречается сплошь и рядом. Это показали даже два апостола – Яков и Иоанн, думая доказать преданность и любовь к своему Учителю, но Он сказал им: «Не знаете, какого вы духа» (Луки IX. 55), потому что вместо настоящей любви и преданности, они в ту минуту были возбуждены духом гордости, мщения и жестокости. Если даже апостол Иоанн, нрав которого был сама кротость и любовь, подвергся такому замечанию, то это служит доказательством того, что очень трудно человеку каждую минуту видеть, какой дух над ним довлеет и подвергаться страсти, которая преступно им овладевает.

   Нам необходимо знать свою господствующую страсть, потому что она не только придает основной оттенок нашему характеру и убеждениям, но создает и большой перевес в наших суждениях. Она делает с умом то же, что и какой-нибудь изъян в глазу: если вы не избавитесь от него, то он искажает зрение, и человек видит все в ложном свете, судит о вещах неправильно, что в итоге делается источником предубеждений, которые искажают наш разум.

   Зависит ли это от различных страстей, господствующих в душе нашей или от телосложения, или от разных животных наклонностей, или от природного свойства самой души, но несомненно то, что наше мышление согласуется с господствующими страстями, особенно в отношении религиозных чувств. Так, например, мы видим, что меланхолики слишком мрачно воспринимают религию и представляют ее в самом непривлекательном виде, с одними лишь строгостями и умерщвлениями плоти; если же в них господствуют более живые и веселые страсти, то они впадают в другую крайность и чувственные удовольствия смешивают с религиозными переживаниями. Одни многое себе прощают, а другие слишком суровы к себе и, таким образом, имея предубеждения и страсти, переходят за пределы той или другой стороны.

   «Если вы хотите узнать себя, то должны изучить свой природный темперамент, свои наклонности и любимые страсти, потому что из-за них мы чаще всего судим превратно, и они перевешивают наш разум. Это распахнутые двери, через которые мы неприметно и без всякого внимания с нашей стороны впускаем в себя тысячи заблуждений и тайных пороков» (Дж. Аддисон, “Spectator № 899).

   Для того чтобы лучше узнать наши главные страсти, рассмотрим, какие внешние обстоятельства производят на нас сильное впечатление, и каким образом это происходит. Что нас наиболее сильно огорчает, а что – радует. В том, что касается огорчений, стоик может сказать: «Мы ничего не должны допускать в себя из того, что делается вне нас. Пусть внешнее остается внешним». Но человеческая природа едва ли может принять такое строгое философское начало. Мы знаем, что все внешнее действует на нас и возбуждает наши чувства, и в этом нет ничего плохого, если только оно не овладевает нами, не подчиняет наш ум и не ведет к определенным поступкам, которые недостойны человека и христианина. Из этого правила мы можем извлечь только ту пользу, что внешние обстоятельства, в зависимости от степени и силы их впечатления, могли бы приводить нас к еще большему самопознанию, открывая наши слабые стороны и те страсти, которые имеют над нами особенную силу.

   Удовольствия также показывают наши главные пристрастия, наш настоящий темперамент и расположение души. Если над нами возобладает удовольствие во грехе, то это знак, что мы испорчены и порочны, если чувственность, то мы пошлы и грязны; если нам нравятся романтические сцены и воображаемые удовольствия, то это показывает, что мы любим заниматься пустяками.

   Но если нам доставляет удовольствие наука, усовершенствование разумных способностей, то это знак, что в нас раскрыт более благородный и утонченный вкус. Если же мы предпочитаем находиться в религиозном и благочестивом созерцании, то это знак, что у нас открылся истинный, подобающий ему вкус, и его нрав, как это и должно быть, делается чище, благочестивее и возвышеннее. Источник этого наслаждения происходит из истинного религиозного чувства, чуждого предубеждений, ханжества и фанатизма, которые часто только прикрываются им.

   Таким образом, при тщательном наблюдении за тем, что нас более всего огорчает или возмущает и что доставляет наибольшее удовольствие, мы можем узнать господствующую в нас страсть и преобладающие в нас склонности.

   Итак, душа моя, войди в обитель своего сердца! Она не пространна, но глубока и ты найдешь в ней немало для себя занятий. Ты никогда не будешь в состоянии исследовать всю глубину его, она известна только Тому, кто испытывает наши внутренние помышления. Испытай себя, - и ты увидишь, что гораздо важнее знать происходящее в тебе, нежели все, что делается в мире. Не трать время на вражду и ссоры, лучше обрати внимание на борьбу между плотью и духом, между телом и умом. Устраняй эту вражду, учись подчинять себе плоть, отдай разуму его трон, а благочестие призови к нему в советники. Укроти страсти и подчини их. Приведи в порядок свое маленькое царство и мудро управляй его бесчисленными обитателями – чувствами, мыслями и сердечными страстями.  
(Продолжение:
О тайных источниках наших действий.)

Афоризм данного мгновения!