Самопознание показывает человеку те грехи, которым он наиболее подвержен и предан, и открывает не только то, что нелепо, но и то, что преступно в его поведении и характере.

Вообще, внешние действия человека прямо указывают на его внутреннее состояние, и по поступкам в его жизни можно узнать о царящих в его душе пороках. Если он предается разврату и сладострастию, то чувственность является его главным искушением. Если он мстителен и жесток, то гнев и злоба царствуют в его сердце. Если он самонадеян, смел и предприимчив, то честолюбие – скрытый источник его действий. Если он хитер, уклончив, стремится к интригам и притворству, то к этому побуждает его природная хитрость. И это тайное расположение бывает преступным по мере их проявлений во внешних действиях, выходящих за пределы разума и добродетели.

   У каждого из нас – свой склад ума, отличающийся от других, также как и наружное телосложение. И то, и другое предрасполагает к определенному роду грехов и служит причиной того, что для кого-то исполнение некоторых добродетелей бывает легче, чем для других. Грехи, к которым люди вообще бывают более склонны, не имея силы противостоять им, обычно называют грехами природного сложения, частными слабостями, а на языке Св. Писания – «грехами тайными». «Кто усмотрит  погрешности свои? От тайных моих очисти меня» (Псал. XVIII. 13.), «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех, с терпением будем проходить предлежащее нам поприще» (Евр. XII. 1).

   Как в тканях тела, так и в пороках духа есть один господствующий, который управляет нами. Он в теле греховном то же, что и сердце в нашем теле. Он первый оживает и последний умирает и, пока живет, сообщает всему телу греха жизнь и дух, а когда умирает, то с ним вместе умирает и тело греха. Это грех, к которому телосложение предрасполагает нас, обстоятельства соблазняют, а привычка делает его рабами. Это грех, перед которым унижаются не только наши высокие добродетели, но подчиняются ему и сами пороки. Это тот грех, который мы стараемся всячески оправдать, думая обмануть Бога и совесть, прикрывая его всевозможными рассуждениями. Но если бы мы были искренни перед Богом и совестью, то, прежде всего, воспротивились бы  ему и победили его.

   Словом, это грех невозрожденного человека, в котором он царствует и действует и (о, если бы я мог этого не повторять!) часто смущает и волнует даже и возрожденных. Одни более склонны к чувственным грехам плоти: невоздержанию, нечистоте, лености, потворству себе и неумеренности в удовлетворении скотских потребностей; другие – к грехам духа: гордости, зависти, гневу, злобе, мщению и пр. Я уверен, многие не знают, какой из пороков имеет большую власть над ними, хотя это могло бы им открыться при испытании себя. Но если человек не знает господствующего в нем порока, то это знак того, что он не знает себя и не знает того, о чем всякий ему мог бы сказать, проведя с ним в общении хотя бы полчаса. От этого происходит наша слабость осуждать других именно за те недостатки, которые существуют в нас самих, и еще в высшей степени за это упрекает ап. Павел: «Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что судя другого, делаешь то же» (к Рим. II. 2).

   Надо признаться, что болезненно и неприятно человеку обвинять себя, отыскивать в себе пороки и не сводить глаз с того из них, на который смотреть прискорбно и стыдно. Это то же самое, что бередить старую рану, но лучше сделать это, чем умереть от нее. Раны совести, как и телесные раны нельзя излечить, не ощупав их, а это ощупывание не обходится без боли. Человек, занятый изучением себя, должен быть доволен, если узнает в себе то, что в нем всего хуже.

   Итак, не закрывай глаза на свой любимый грех и не бойся открыть его. Для чего ты стараешься с ним примириться, извинить его, лелеять эту змею за пазухой? Господин Бакстер говорит, что многие обращаются со своими грехами, как некоторые дамы с лицом. Когда красота их проходит, они стараются скрыть это от себя фальшивым зеркалом, а от других – румянами. Так, многие стараются скрыть от себя свои грехи, смотрясь в фальшивое зеркало, а от других скрывают их извинениями или приукрашиваниями. Но они обманываются, потому что человек, скрывающий свои грехи, не успевает в добре. «Скрывающий свои преступления, не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован» (Притч. XXVIII. 13). Весьма опасное самообольщение – давать скромные и нежные названия своим грехам, желая прикрыть их настоящее свойство. Лучше положить руку на сердце и за пазуху, хотя бы ты вынул ее в проказе как снег, как это было с Моисеем: «Еще сказал ему Господь: положи руку свою к себе в пазуху. И он положил руку свою в пазуху. Вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег» (Исхода IV. 6). А чтобы открыть любимый наш грех, рассмотрим те мирские забавы, которые доставляют нам высшее наслаждение, вероятно, это прямо укажет на наш любимейший грех. Не он ли главный в нас? Рассмотрим и те обязанности, о которых мы читаем, или слышим в слове Божьем  и от которых мы в большей степени уклоняемся. Вероятно, это поможет нам открыть некоторые особенные грехи небрежности при исполнении обязанностей, чего без предварительного испытания мы и не почувствуем в себе. Из сказанного видно, каким образом мы можем сделать успехи в одной весьма значительной отрасли самопознания.
(Продолжение: Для самопознания необходимо знать опасные искушения, которым подвержен каждый из нас.)