<<< ОГЛАВЛЕНИЕ >>>

   Другая часть самопознания состоит в надлежащем знакомстве с собственными мыслями и действиями воображения. 

   Правильное управление мыслями требует немалого искусства, бдительности и решимости; это столь важный предмет для обретения покоя и совершенствования души, что он стоит того, чтобы над ним потрудиться. Человек, которому надо управлять таким многочисленным и беспокойным «семейством», которое представляют собой наши мысли, постоянно оказывающиеся под влиянием страстей и вожделений, не должен долго находиться «вне дома». Иначе под присмотром таких сорванцов, мысли тотчас делаются своевольными, беспорядочными, а страсти поднимут такой крик и раздор при малейшем же поводе, что трудно вообразить более страшную сцену бедствия, какая произойдет при этой схватке и бунте, когда уязвленная совесть и воспламененные страсти останутся без узды и надзора. Объятый пламенем город или перепившийся экипаж корабля, где матросы убили капитана и начали резать друг друга, были бы слабым тому подобием. Нелегко представить себе терзания духа при таком восстании и беспощадном разбое страстей. Самый мстительный человек не может пожелать большего зла своему врагу.

   О, сколь же важно для человека сторожить свои мысли, чтобы хорошо управлять ими и замечать, какая из них оказывает на него максимальное влияние, как вообще мысли в нем появляются и при каких случаях.

   В своих частных размышлениях мудрый язычник предписывает себе прекрасное правило: «Располагай своими мыслями и действиями так, как если бы ты готовился оставить этот мир». Или: «Человек редко и даже никогда не бывает несчастлив от того, что не знает чужих мыслей, но как он жалок, когда не знает своих побуждений» (Марк. Антон. Кн. II 11-8).

   Потому я и нахожу предмет этот достойным того, чтобы несколько подробнее рассмотреть его и исследовать: во-первых, какого рода мысли не нужно пускать в себя и отвергать их, и, во-вторых, какие удерживать и питать в сердце.

I. Иные мысли нужно тотчас отгонять, когда они появляются, и если они нас смущают, то безопаснее всего запирать перед ними дверь, ведущую в наш внутренний мир, и избегать случаев, при которых они обычно возникают. Гораздо легче не допустить в дух свой дурную мысль, нежели выгнать ее, когда она уже вошла в него. Особенно же:

1) Берегитесь всех гневных и недовольных мыслей, которые только раздражают и уязвляют душу без всякой пользы. Хранить их в себе, значит вредить себе более, чем это мог бы сделать наш враг. «Кротость ваша да будет известна всем человекам» - это долг и обязанность христианина (Филипп. VI. 5).

2) Не допускайте в себя мыслей, сеющих страхи и опасения. Многие, находясь под влиянием страха и приближающейся опасности или какого-нибудь несчастного случая, преждевременно преувеличивают свое бедствие и прежде, нежели оно их настигло, подвергаются ему именно из-за страха, причем даже в большей степени, чем когда оно уже свершилось. Это общая слабость, которой можно противопоставить следующие размышления: «Все что случается с нами, конечно, происходит по воле мудрого Промысла; если он велит мне испытать и перенести то, что предназначено Богом, то я должен принять это с покорностью христианина. Сколько раз мое робкое сердце преувеличивало беды при их приближении, и они казались мне гораздо ужаснее, чем были на самом деле! Их страшный вид был только хитростью моего сильного врага, старавшегося отвлечь меня от исполнения моих обязанностей и ввести во грех. Для чего же я буду мучить себя без всякой причины? Если Богу будет угодно наслать на меня скорбь и горе, то зачем же переживать эти чувства прежде, чем они наступили; это будет уже моя вина, к тому же я могу преувеличить свои горести и прибавить к ним такую тяжесть, которая окажется сверх меры, назначенной мне Провидением.

3) Как можно скорее оставь всякую мысль о вражде и мщении. Она как рак и язва изроет твою душу и расположит ее к самому худшему состоянию, какое только может быть – к злобе и мщению. Гнев может вспыхнуть и в сердце мудрого, но остается только в недрах безумного. «Не будь духом твоим поспешен на гнев; потому что гнев гнездится в сердце глупых» (Екклес. VII. 9). «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание, и всю веру, так что могу и море переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем, когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти прекратится. Когда я был младенец, то по младенчески говорил, по младенчески мыслил, по младенчески рассуждал, а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же – лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познал. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше» (Коринф. ХIII. 1). Повтори XIII гл. 1-го послания к Коринфянам о любви; подумай о кротости и снисхождении Спасителя и прошении в молитве Господней, и о том, какую нужду ты сам имеешь в прощении от Бога и людей. Как глупа и бесплодна продолжительная неприязнь, и как она тревожит тебя самого! Ты слишком добр, чтобы охотно мучить других, так для чего же ты мучишь себя? Нам велено любить ближнего, как самого себя, но не запрещено и себя любить как ближнего. Для чего же ты причиняешь себе такой вред, какой мог бы тебе сделать только твой враг?

4) Изгоняй из себя злобные и мстительные мысли! Дух мщения есть действительно дух дьявольский! Он более всего делает нас ему подобными, и ничто так не противоречит духу христианскому, который мы должны в себе усиливать. И теперь, когда отмщение еще не произошло, оно уже мучит тебя, а когда исполнится, ты еще сильнее будешь мучиться. Нет большего мучителя, как злой и мстительный человек, который изливает свой яд на самого себя.

5) Выкинь из головы все пустые, мелочные и неприличные летам мысли, которые иногда приходят неизвестно какими путями и охватывают и занимают нас забавами, не доставляя ни удовольствия, ни пользы, а только отнимая время и мешая нашему уму употреблять себя на что-то лучшее. И действительно, почти все равно, проспим ли мы наше время, или наяву проведем его как бы в сонных грезах. Если незаметно прокравшиеся мысли и не совсем глупы и странны, но непристойны и несвоевременны, то их надо выгнать, чтобы они не мешали лучшим.

6) Выкинь из головы все дикие и несбыточные, все пустые фантастические мечты; не позволяй мыслям своим заниматься вещами невозможными или несбыточными и восхищаться проектами, которые нет никакой надежды исполнить; не позволяй себе напрасно беспокоиться о том, чего нет причины бояться. Где есть истина, чистая совесть и здравый рассудок, там нет большего блага, чем правильное и хорошо управляемое воображение. Тогда ты будешь видеть вещи, как они есть, в их настоящем образе и цвете и отличишь ложные мечты воображения от истинных и разумных представлений.

От того весьма часто бывает, что люди, прежде чем сами это осознают, смешивают разум с воображением, а истину с мечтами. Отражение животного огня они принимают за истинный свет и думают, что видят вещи как они есть, тогда как только воображают их такими. Они не сознают, что мечты, как блуждающие огоньки (ignis fatuus), кажутся тем светлее, чем больше темноты в уме, и тот, кто пойдет за ними, тот наверняка заблудится. К таким мыслям очень близки:

7) Мысли романтические и химерные. Под ними я подразумеваю тот дикий огонь, который, вспыхнув в животной натуре, вдруг отражается в мыслях и возбуждает образы столь нелепые и смешные, что человек не может и сам понять, как они вообще могли прийти ему в голову. Эти случайные порывы воображения скоро проходят и тем отличаются от воздушных замков мечтательности, о которых мы говорили выше, что этими мы дольше забавляемся, а те так бессвязны и бессмысленны, что не могут продолжаться; однако же, это самые худшие вспышки и самые быстрые мечты воображения, какие только могут быть. Я не знаю, поймешь ли ты меня, читатель, но если обратишь внимание на то, какие иногда приходят в твою голову мысли, то, может быть, постигнешь это на собственном опыте.

8) Отвергай все нечистые и похотливые мысли, оскверняющие и заражающие душу, скрытые от людей и явные перед Богом, являющиеся мерзостью в Его очах. Спаситель наш предостерегает от них, как от тайного прелюбодеяния: «А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф. V. 28), что несовместимо с чистотой души, как того требует Евангелие.

9) Опасайся слишком предаваться мрачным и меланхолическим мыслям. Многие люди способны видеть все в мрачном цвете. Густое облако застилает их умы, но когда растает, то опять все проясняется. Часто такое мрачное состояние возникает чисто механически и зависит либо от болезненного телосложения, либо от случайного расстройства организма. Но тот, кому дорого спокойствие его души, должен беречь себя от мрачного расположения духа.

10) Удерживайся от неумеренных восторгов и воображаемого торжества. Многие столь же безумно радуются, как другие печалятся, а иные временами переходят из одной крайности в другую, в зависимости от душевного расположения. Тогда не стоит доверять своим взволнованным мыслям, лучше внимательно смотреть за ними, иначе они овладеют рассудком и введут в нас ложный взгляд на самих себя и на обстоятельства, так что мы получим совсем другое понятие о них, когда наш дух вернется в спокойное состояние.

   Но прежде, чем мы станем мысленно судить о чем-нибудь, мы должны разумно рассудить о собственных мыслях, потому что сами они не всегда способны к суждению. Мы не верим мнению человека о других людях, если сами не имеем хорошего мнения о нем самом, точно так же мы не должны доверять и решениям нашего рассудка, пока не удостоверимся в его беспристрастности, а также в том, может ли он быть судьей, и в таком ли он пребывает состоянии, чтобы ясно видеть в чем дело. Недостаток этого предварительного суждения о самих себе нередко служит причиной множества самообольщений и ложных выводов.

   Наконец, с ужасом отвергай все нечестивые и богохульные мысли, которые мы и сами не знаем, как приходят в голову, хотя легко можем догадаться откуда. Как отражать такие злые искушения учит нас сам Спаситель собственным примером: «Тогда Иисус говорит ему: “Отойди от меня, Сатана! Ибо написано: “Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи”» (Матф. IV. 10).

   Мы всегда должны быть настороже по отношению к подобным мыслям, поскольку некоторые из них вкрадываются в самое сердце, поэтому поставим у дверей разум, чтобы он охранял вход и не впускал их вовнутрь, а если войдут, тотчас выгонял бы их, как непристойных, злых и нахальных.

11) Есть и другого рода мысли, к которым мы должны быть не только благосклонны, но с большим тщанием стараться их удерживать и ими пользоваться.

   Мысли, которые доставляют душе разумное и религиозное удовольствие, просвещают ум и сердце, мы должны ласкать, культивировать в себе. Нужно удерживать их, пока они не впечатаются в ум так, что останутся в нем навсегда.

   А чтобы приучить ум открывать, собирать и тщательно совершенствовать такие мысли, нужны две вещи: приучить себя к уединенному разумному размышлению; приучить себя к нравственному обсуждению их и к религиозному созерцанию.

   Для того чтобы подготовить и расположить ум к занятию добрыми и полезными мыслями, мы должны приучить его к уединенному и разумному порядку размышления.

   Если в вас возникла добрая мысль, следите за ней, не теряйте ее из вида и не допускайте, чтобы какая-нибудь мелочь отклонила вас от нее. Не оставляйте ее до тех пор, пока не исчерпаете вполне и не сообразите, какие от нее могут быть последствия. Впрочем, не задерживайтесь на ней дольше, чем нужно для свободного размышления, потому что ограничивать мышление, когда предмет как бы весь исчерпан, значило бы давать мышлению неестественное направление без всякой пользы. Тогда мысли ослабеют и обратятся к какому-нибудь другому предмету.

   Для сосредоточения мышления на одном предмете, о котором вы рассуждаете, требуется немало труда, чтобы собрать и остановить на нем рассеянные мысли. Уясните себе предмет со всех сторон, выразите лучшие свои идеи подходящими словами, сформулируйте их и запишите.

   Каков бы ни был предмет, не выводите из него неясных и неестественных последствий. Это лучший путь для предоставления уму истинного и основательного понятия о самом себе; напротив, ложное понятие происходит от того, что мы, не поняв сути предмета, выводим из него натянутые и ненатуральные следствия, приписывая им ту же степень вероятности, что и самым разумным и несомненным началам.

   Остерегайтесь поверхностного и неясного взгляда на предметы, исследуйте их глубоко, до самого основания, и удовлетворяйтесь одними ясными идеями (если только можете их иметь) обо всем, о чем вы читаете, слышите или размышляете. Когда же мы остаемся с неполными и темными понятиями, то это часто служит источником недоумений и ошибок.

   Такая правильность и надлежащее направление мыслей и разумных способностей могут быть для вас весьма полезны и при обычном учении; они защитят вас от легкомыслия и фантастической игры воображения. Только не будьте слишком чувствительны к одной неприятной особенности, которая заключается в том, что нам часто приходится переносить недостатки и невежество других, когда они несут вздор и действуют самым неприятным образом. Таких людей благоразумнее терпеть, чем противоречить им. Вы испытаете великую пользу этого метода при исследовании истины и разрешении заблуждений, а удовольствие, которое вы получите от хладнокровной и правильной сдержанности при сохранении, исследовании и совершенствовании добрых и полезных мыслей, с избытком вознаградит вас за эту небольшую неприятность.

   Если вы хотите запастись и напитать свой ум добрыми мыслями, то должны приучить его заниматься нравственными и религиозными предметами. Конечно, нет более благородного и полезного занятия для ума, чем размышления о таких предметах, потому что приобретаемые благодаря этому понятия стоят выше всех прочих познаний, как по самому предмету, так и по их цели. Предмет их – Бог, а цель – вечное блаженство.

   Высокая цель религия: «Сделать нас подобными Богу и вести к блаженству». Тот, кто не имеет этого направления, или даже имеет противоположное ему, может, если ему угодно, говорить о религии, но только не во имя религии. И если он называл религиозным познанием такое, которое не ведет к этой цели, то оно будет не религиозное, а какое-нибудь другое, ложно называемое этим именем. Иные до того привыкли злоупотреблять словами и понятиями, что не только называют, но и почитают за религию предметы, совершенно ей противные, и выдают их за религиозные, которые прямо ведут к безверию.

   Искренность истинного религиозного чувства лучше всего познается из легкости, с которой мысли обращаются к Богу, и из удовольствия, с которым исполняются благочестивые упражнения.

   Хотя нам и не всегда нравится слышать религиозные беседы людей, вкус и чувства которых совсем не близки нам, которые вдаются в объяснения не самым приятным способом, но если сам человек не расположен думать и говорить о таких предметах, то это дает большой повод подозревать, что сердце его неправо перед Богом. Если же он часто и прилежно занимается благочестивыми размышлениями, то это не только добрый знак его искренности, но и расположения к приобретению лучших и полезнейших мыслей, равно как и желания благороднейшей беседы.

   Итак, для человека важнее всего наблюдать, какими мыслями он занимается и какое общество ему следует предпочитать, потому что и то и другое одинаково действует на его ум. Плохие мысли – то же, что и плохое общество, а добрые мысли просвещают, наставляют и занимают ум, как хорошее общество. Вот, в чем выгода уединения. Ведь тогда человек может выбирать себе собеседников, которые ему более всего по сердцу.

   Но поскольку мы чаще всего находимся в неподходящем обществе, так и в уединении нас в большей степени смущают мысли непристойные и пустые, чем приятные и полезные. Если же человек уже настолько потерял власть над собой, что предается на произвол всякой глупой или тревожной мысли, то положение его можно сравнить с трактирщиком, у которого дом открыт для всех, и всякий, как бы он ни был груб, беспокоен и криклив, прямо в него заходит; разница лишь в том, что трактирщик получает какую-то выгоду за свое беспокойство, а мы лишаемся своего мира и покоя ни за что.

   Правильное управление мыслями, как предмет великой важности для покоя и совершенствования ума, пусть будет мне извинением, что я так долго останавливал на нем внимание.

   В заключении хочу привести одно замечание: опасно думать, как это бывает со многими, что безразлично, какие мысли занимают наше сердце; свидетельство Св. Писания уверяет нас, что допускать в себя глупые мысли есть грех: «Помысл глупости - грех, а кощунник - мерзость для людей» (Притч. XXIV. 9).  
(Продолжение: О памяти.)