Необходимо работать над своим характером, чтобы он был ориентирован на самопознание.

   Если человек хочет узнать себя, то ему надо с большим вниманием отнестись к улучшению своего характера, чтобы он располагал его к самопознанию. А поскольку гордыня и упрямство оказывают наиболее сильное препятствие самопознанию, то нам полезнее всего практиковать смирение и готовность к убеждению в истине.

   Ищущий самопознания предпочтительнее всего должен стремиться к смирению. То, насколько они близки друг другу, доказывается тем, что оба приобретаются одним путем. Истинные средства к достижению смирения являются также средствами к достижению самопознания. Ежедневно изучая наши ошибки и недостатки, мы становимся смиреннее, а вместе с тем лучше узнаем себя. Видя, как часто мы нарушаем данные нам правила и свои обязанности, и то, как далеко в этом нас превосходят другие, мы при ежедневном прилежном изучении Слова Божия начинаем меньше думать о себе и больше с самими собой знакомиться.

   Гордый человек не может знать себя. Самомнение есть то бревно в глазу ума, которое мешает ему видеть порочные в нем пятна. Поэтому тщеславие и слишком высокое мнение о себе являются верным признаком незнания себя. Самопознание и смирение действительно так тесно связаны между собой, что поддерживают и зависят друг от друга. Человек, знающий себя, понимает и свою худшую сторону и потому не может не быть смиренным; при частом анализе своих ошибок и пороков смиренный дух многого достигает и в самопознании, так что знакомство с собой делает человека смиренным, а смирение помогает лучше узнать себя.

   Готовность к убеждению в истине столь же необходима для самопознания, как и смирение. Ничто так не препятствует самопознанию, как непреклонное упорство в своем мнении и страх отойти от прежних понятий, которые мы (прежде, чем были в состоянии судить о них) долго принимали за истину. Препятствует самопознанию и сильное нежелание расстаться с устоявшимся мнением о самих себе, к которому мы намертво привязались, и думать о себе хуже, чем мы привыкли это делать.

   В том и в другом случае нежелание расстаться со своими мнениями происходит по одной и той же причине, а именно: от нежелания подвергаться самоосуждению. Человек, решившийся избрать новый путь для мышления, противоположный привычному, тем самым сознает, что он пребывал в заблуждении, и тот, кто начинает видеть свои недостатки, каких прежде не замечал, осуждает себя за то, что жил в неведении и грехе. Конечно, это дело неприятное и наше самообольщение пробуждает в нас сильное отвращение к процессу самопознания. Но упрямство в суждении и ненависть к убеждению в истине представляет собой самый несчастный и отвратительный склад ума. Человек, убежденный в том, что он ни в чем не ошибается, весьма далек от того, чтобы вступить на истинный путь. Непогрешимость не есть удел человеческой натуры. Если человек ошибся и готов в этом сознаться, то это нисколько не уменьшает ни его здравого смысла, ни его здравого суждения. Он действует так же спокойно и свободно, как и прежде, и кто бы ни был его руководителем, он сам также руководствуется тем здравым смыслом и рассудком, которые защищают его от опасности уклонения в тщеславие и самомнение. При такой перемене чувств в нем открывается сознание, что и онспособен ошибаться, как и все люди. Короче говоря, большая заслуга для человека и знак его превосходства заключается в том, что он способен сам сознаться, что бывает неправ, нежели когда самоуверенно настаивает на собственном мнении.

   Итак, чтобы знать себя, человек должен прежде захотеть узнать себя, он должен открыть глаза, если хочет видеть и доходить до самой сути, хотя бы это досталось ему ценой собственного мнения и жертвой своего тщеславия.